Продолжение "Собаки"

Впечатлительным не читать (Люде и Лисенку - категорически не читать!)... От остальных хотелось бы комментариев.


СОБАКА: Голод

В боли, тягостном бреду и горячке шли наши дни, и вот, на удивление быстро подошла к концу пачка сухого корма для моего зверя. Флаффи (к тому времени я уже пыталась дать ему новое, более мужское имя «Рудольф») не ел ничего кроме этих странных чипсов оставленных Сашкой-другом, и было ясно, что других таких мне не достать. Пришла беда – открывай ворота, моя псина только очухалась после прихода брата (да и то всё больше лежала), как пришел голод и мною обретенный нож оказался совершенно бесполезен.

читать дальшеМоя собака молча снесла побои, но вот от голода кричала, как от настоящей боли. Я, сколько могла, растягивала Сашкин пакетик, бегала по магазинам, показывая всем свою пачку, но продавщицы только грустно качали головами и отводили глаза. Пес замолкал-засыпал только тогда, когда я ложилась рядом, утешая его – каждый раз это требовало всё больше усилий и времени. Рудольф умирал.

Одним утром я, обессиленная после бессонной ночи, полной воя и стука о батареи, проснулась от первых робких, но вполне себе жгучих лучей, проникших через кухонное окно, и меня осенило. Мысли тотчас материализовались в слова, я говорила и говорила, не обращая внимания на то, что собачьи глаза были закрыты.

- Я ошиблась… в самом начале. Это ведь я сама придумала, что ты домашнее животное! Рудольф, ты же должен охотиться, сам добывать себе пищу… А ты не можешь, я отобрала твою шкуру… Прости, пес…

Его черные тряпки висели на балконе – мне хватило ума постирать их, а не выбросить, вот они и сохли уже который день. Впрочем, нет, не ума, отцовские брюки и то, что оставил брат, были ему непомерно велики, да что там, даже я была заметно крупнее его, при сходном, в общем-то, росте. Но плащ!..

…

Нож. Ни на что не надеясь, я взяла его в качестве талисмана. В нашем спальном райончике вывоз мусора – это настоящая проблема, баки переполняются, пакеты складывают рядом, а сумасшедший ветер, гуляющий меж унылых девятиэтажек раза за разом живописно разбрасывает всё это по двору, так мы и живем по колено во всяческом дерьме. Однако же с тех пор, как я выбросила плащ, прошла вечность!

Ни на что, особенно не надеясь, я натянула свой старый реглан, который уже года два как собиралась выбросить, широкие брюки «унисекс» и кеды – то, что не жалко, мне предстоял поход по мусорникам. И нож, какой же поход без ножа?

Все это казалось полнейшей бессмыслицей: я хорошо помнила, куда был выброшен плащ, сама ведь выбрасывала, но там его уже, конечно, не было. Я переворошила этот огромный контейнер, сама в него полезла под чьи-то возмущенные крики из окон… благо, мне выпал будний день, а бабкам, было, очевидно лениво и страшно выходить – плаща как не бывало! Я пошла дальше – как будто одежка могла вольно перемещаться между контейнерами, выбирая какой поинтересней. Так, без еды, отдыха и смысла, в полном отчаянии прошел целый день, а к вечеру я познакомилась с соседскими бомжами.

…

Один из них сам ко мне подошел, поначалу я просто устало отмахивалась, а потом, вдруг загоревшись надеждой, стала рассказывать, что же ищу. Его речь и даже мимика настолько отличались от человеческой, что я так и не поняла, чего он сам-то от меня хотел и, вообще, как был настроен. Мне виделось в нем удивление, смешанное с чем-то вроде радости от встречи, но может я сама всё придумала, ориентируясь по обстоятельствам – для животных, вон, улыбка и прямой открытый взгляд означают угрозу… Как бы то ни было, я пошла за ним, в глупой уверенности, что он приведет меня к цели.

Они обитали в каком-то подвале, одна на всё про всё лампочка давала густой желтый свет и большие косматые тени. Мой проводник что-то сказал, но остальные молчали, во всем этом мне виделась какая-то первобытная сходка у костра, я чувствовала себя добычей, которую сейчас начнут делить по тем самым первобытным законам. Наверняка я ошибалась, очень может быть, они были обычные люди, даже чисто внешне ничуть не худшие чем я нынешняя. К тому же, вспоминая теперь, я понимаю, что их было совсем немного, всего лишь трое, тоже мне племя… Но тогда мне было наплевать. На вожаке оказался искомый плащ.

Выхватив мой талисман, мой кухонный нож, я как обезумевшая кошка метнулась к его горлу. Мысль о том, чтобы выкупить шкуру моего пса, предложить взамен что-то ценное даже не пришла мне в голову – для этого надо было возвращаться домой, тратить время, за которое бомж мог и уйти. Время… время двигалось рывками: в какой-то момент я зависла в полупрыжке, с некоторым восхищением посмотрела на себя со стороны – ну просто Голливуд, одеть бы тебя только в черную кожу, девка… и вдруг всё, нож в горле, кровь, кровь, кровь! Мы с грохотом рухнули на цементный пол – всё было кончено…

Его дружки помогли мне стащить проклятый плащ, я, в огромной благодарности и некотором чувстве вины, старалась не смотреть им в глаза.

…

Когда я вернулась домой – было уже поздно. Никогда раньше я не стирала плаща – просто бросила его в ванну и пустила холодную воду. Сколько я ни горбатилась – вода все равно сходила красноватой, так что я уже даже засомневалась – уж не ржавая ли? Наконец я бросила это дело – стенки уже ванной комнаты сплошь и рядом были в рыжих подтеках, а на себя я даже боялась посмотреть в зеркало. По крайней мере, плащ казался чистым.

И мокрым.

Рудольф, слабо улыбаясь, ждал меня в прихожей, даже свет включил, умница. Было страшно выпускать его такого болезненного и тощего в ночь, но что мне оставалось? Только поцеловать его на прощанье…

- Удачной тебе охоты, пёс!